Завтрак на траве Эдуард Мане
(1862-63)
208х264 см
Музей Дорсе, Париж
Ранний шедевр Мане открыл новую страницу в истории мирового искусства. И сама картина, и обрушившаяся на нее после показа в Салоне 1863 года критика обозначили глубокую пропасть, разделявшую академическую живопись и то, что впоследствии получило название «современной живописи». Двое молодых мужчин сидят под деревьями рядом с обнаженной молодой женщиной, повернувшейся прямо к зрителю. Неподалеку выбирается из воды ее полуобнаженная подруга. На траве — снятые женские платья и корзины для пикника. Позы персонажей отчетливо напоминают работы старых мастеров, однако их костюмы несомненно указывают на то, что герои Мане — его современники, и именно это обстоятельство вызвало наибольший гнев и возмущение публики.
Подробнее...
Бар в «фоли-Бержер» Эдуард Мане
96 х 130 см
Галерея Куртольда, Лондон
В своем последнем шедевре Мане вернулся к теме современной парижской жизни, необыкновенно занимавшей его в начале творческого пути. «Фоли-Бержер» был одним из самых знаменитых кафе-концертов (кафе с концертной программой) своего времени. Эту картину Мане писал уже сильно больным. Ходить он не мог и работал, сидя в кресле перед «построенным» макетом бара. Именно поэтому натюрморт на переднем плане получился у него гораздо точнее, чем фигуры, мерцающие в отдалении. Позировала художнику одна из девушек-барменш из «Фоли-Бержер». Мане попросил, чтобы она, не обращая на него внимания, «как бы» занималась за стойкой бара своим обычным делом. Девушку звали Сю-зон, и, по странной случайности, она впоследствии стала любовницей первого биографа Мане.
Подробнее...
Портрет Эмиля Золя Эдуард Мане
(1868)
146 х114 см
Музей Дорсе, Париж
Первые статьи в поддержку Мане, автором которых был Золя, появились в 1865 году. Постепенно Золя сменил Бодлера, стоявшего тогда на краю могилы, в роли защитника и «разъяснителя» его картин. В 1867 году он написал текст буклета, выпущенного к персональной выставке Мане. Этот текст стал первой попыткой серьезного анализа творчества художника. Золя высоко ценил Мане за его приверженность реализму. И художника, и писателя одинаково интересовали детали, подробности, оттенки чувств. Сближала их и стойкая привязанность к японской гравюре и испанской живописи. Портрет Золя вызвал неоднозначную реакцию критиков. Художника обвиняли в том, что он спутал жанры, представив в виде портрета типичный натюрморт. Однако «модели» работа понравилась, чего не скажешь о самом процессе позирования. «Я помню эти долгие часы, - вспоминал позже Золя. - Мои ноги и руки немели... Иногда я бросал жалобный взгляд на художника и видел отрешенное лицо человека, с головой ушедшего в свою работу. Было очевидно, что он забыл обо мне. Он вообще забыл, что это я, и писал меня так, как писал бы любое другое живое существо, - с мастерством и сноровкой, каких мне еще не доводилось видеть».
Подробнее...
Флейтист Эдуард Мане
(1866)
161x97 см
Музей Дорсе, Париж
Мане всегда интересовался костюмом, и поэтому «костюмированные» персонажи появляются во многих его произведениях. Он и сам очень любил переодевания. Берта Мо-ризо, художница его круга и просто близкий Мане человек, вспоминала, что во время осады Парижа в 1870 году он то и дело менял униформу, привлекавшую живописца своей красочностью. «Флейтист» написан Мане в стилистике японских гравюр, отличавшихся тем, что фигуры на них обозначались четкими силуэтами, а второстепенные детали лишь намечались. Эту особенность подчерки- вает и необычный плоский фон работы. Критика приняла картину Мане весьма прохладно; приемная же комиссия Салона 1866 года отвергла ее. В одной из газет не без ехидства говорилось: «В этой работе нет ни объема, ни воздуха, ни перспективы. Бедный мальчик смотрится бубновым валетом, пришпиленным к воображаемой стене». Позировал Мане музыкант из оркестра Национальной гвардии, которого присылал к художнику один из его приятелей-военных. Лицо флейтиста, как принято считать, написано художником со своего сына, Леона.
Укороченная в перспективе правая рука с падающей на ладонь тенью от флейты демонстрирует виртуозное мастерство художника.
«Минимализм» средств — вот что поражает в этой работе. Прочная связь левой ноги флейтиста с задним планом, представляющим собой однотонный фон, обеспечивается лишь тонкой тенью, отбрасываемой ногой.
В правом нижнем углу картины можно увидеть две подписи. Одна из них выполняет и композиционную функцию, перекликаясь с линией ноги флейтиста.
Следуя законам японской гравюры, Мане пишет пятнами цвета. Особенно привлекал художника острый контраст черного и белого.
Четкий контур-еще одна особенность японской гравюры. Мане заимствовал у японцев этот прием, используя в качестве такого контура лампасы штанов флейтиста.
Подробнее...
Олимпия Эдуард Мане
(1863)
130x190 см
Музей Дорсе, Париж
Эта работа была выставлена в Салоне 1865 года и подверглась еще более жестокой критике, чем «Завтрак на траве», вызвавший громкий скандал двумя годами ранее. «Страшилище», - издевательски писал о картине один из критиков. «Пиковая дама, только что вылезшая из ванны», - вторил ему другой. Если говорить о композиционных принципах, то «Олимпия» и «Завтрак на траве» -произведения одного ряда. Это почти «постмодернистское» обыгрывание старых сюжетов. Композиционно Мане следовал здесь «Венере Урбинской» Тициана, которую копировал в юности во Флоренции. Позировала художнику одна из его любимых натурщиц, Викторина Меран (она же была моделью, и когда он писал «Завтрак на траве»). Такой подход к известной работе старого мастера вызвал много споров. Посетители Салона привыкли к тому, что обнаженными изображались только богини или аллегорические фигуры. Картина Мане нарушала это правило, да и само ее название - «Олимпия» - вызывало очевидные «современные» ассоциации. Этим именем часто называли проституток в литературе того времени. «Скандальную» ассоциацию еще более уточняло присутствие на картине служанки с букетом цветов. Подоб ные букеты традиционно подносили дорогим куртизанкам их клиенты.
Подробнее...